Воспользовавшись замечательной погодой, мы решили поехать за город с Петром и нашим котом Зяжентом. Зиаджек, хотя и считается заядлым домоседом, любит отдыхать на природе — он кошачий эстет, умеющий ценить природную красоту. На этот раз наш воспитанник не был в восторге от перспективы расслабиться на чистом воздухе. Когда мы сообщили ему о наших планах, он покорно зевнул в ответ. Основой такого поведения стал конфликт, случившийся в преддверие, когда он вытащил все тюльпаны (16, если быть точным) из вазы и бросил их на пол. Таким поведением он хотел довести, что его вкус не поменялся и что жёлтый цвет все также его раздражает (он давно уже уничтожает жёлтые цветы с упорством маньяка, не обращая внимания на наши упорные попытки отучить его от этой привычки). Мы с мужем не применяем телесные наказания. Его словесно ругали (как видно по его поведению, это его сильно задело).
Источник: Редакция
Не заботясь о кошачьих слабостях, мы упаковали его безделушки, без которых он не передвигается (его любимое одеяло, миску для воды из нержавейки, плюшевую мышь), и его самого в машину. В поездке Зиек умышленно притворялся спящим. Прибыв на место (наше любимое) и разместившись, мы занялись собой — Петр, как и подобает настоящему представителю медицинской службы, погрузился в хороший сон (проспав ночное дежурство), его громкий храп был слышен на всю округу. Я предался чтению, а Зяженты прилег рядом, подобрав (как эстет) место рядом с кустом роз. С соседней фермы вышла красивая кошка (пепельная с черными полосками), которая, заметив Зиажека, стала прогуливаться в границах его видимости, беззастенчиво кокетничая с ним. Зиаджек, как и положено мужскому полу, не остался безразличным к этим прелестям — он с восхищением следил за кошачьей красавицей.
Через определенный промежуток времени я решила покормить собственных мужчин — я перевела взгляд на розовый куст, чтобы позвать Зиажека и… замерла. Его там не было, непосредственно его нигде не было. Я начал будить Питера.
— Заек ушел! — крикнула я ему в ухо.
— Что? — задал вопрос он в полубессознательном состоянии.
— Кота нигде нет!
— Он обязан быть где нибудь, в конце концов, он никогда не уходит без разрешения.
— Как можно заметить, на этот раз он сделал исключение — я зарычал. — Боже! И как он утонул? — Я посмотрел на текущий рядом ручей.
— Да ладно, в конце концов, он не любит воду.
— Вы вчера сделали ему слишком строгий укор. Он почувствовал, что его тронули, и решил улизнуть — я потянул его за нос.
— Но… — Я не успел договорить, как вдруг с соседней фермы раздался крик: — Ты подлец! — Потом наступила тишина, за которой последовало громкое мяуканье.
— В конце концов, это были Зяженты! — закричали мы одновременно и бросились на шум.
Вбежав во двор, перед нашими глазами предстало оригинальное зрелище. Посреди нее стоял мощный мужчина лет 60 с бородой, которая давно не видела ножниц. Он был одет только в джинсовые брюки. Под с помощью одной руки он держал мяукающего Зиека, а под другой — кошачью красавицу, которая, судя по ее спокойному поведению, привыкла к собственному холеричному владельцу.
— Что ты делаешь с моей кошкой! — Я закричала.
— Вы скот?
— Только не скот, пожалуйста, больше культуры.
— Культура? — засмеялся он. — Тогда сначала научите собственную кошку культуре. Этот подлец приставал к моей Дейзи. — Он указал на кошку, которую держал под мышкой.
— Это недоразумение, — сказал Петр.
— Господин, кажется, я видел.
— “Господин, — начал я, — наш Зяус не из тех, кто любит подобных кошек, и уж точно, как вы выразились, он не привязался к вашей кошке. Он просто чувствительный к красоте. Он просто восхищался красотой Дейзи.
Мои слова вызвали у человека с бородой некое сомнение. Он открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Воспользовавшись его невниманием, Зиек выскользнул из его хватки и бросился в объятия хозяина так быстро, как только мог. Дейзи тоже покинула подмышку собственного хозяина и теперь вежливо сидела рядом с его ногой в больших резиновых сапогах.
— я подразумеваю, что эта женщина-кошка не любит котят? — он стремился понять, что я сказал.